Максим Знак
Замечу, что акт о введении сбора не анонсировался. Поэтому вполне возможно, что данный инструмент будет реализован ненормативным способом.У субъектов хозяйствования уже возникла первая юридическая проблема – это фактическая утрата работоспособности валютных оговорок. В случае инфляционных или девальвационных ожиданий стороны договора могут установить цену договора в сумме, которая будет эквивалентна определенному количеству иностранной валюты или условных единиц, определив порядок курсообразования. К слову, многие серьезные валютные оговорки учитывали не только возможность изменения курса Нацбанка, но и возможность существования нескольких курсов, включая межбанковский рынок. Однако вряд ли при конструировании валютных оговорок закладывался «валютный сбор». Если всю возможную сегодня многовариантность развития ситуации закладывать в оговорку, и в итоге получится страшная многоступенчатая формула. Будет ли готов подписаться под ней контрагент? Зависит от его потребностей, а также от того, будете ли вы работать без гарантий получения определенного валютного эквивалента в результате осуществления операции. Ситуация с 30% разбежкой между курсом покупки и продажи иностранной валюты (причем, эта разбежка идет в доход казино, то есть государства) подталкивает к нахождению иных форм и видов взаимодействия. Легко догадаться, каким образом будут действовать импортеры – если рынок им позволит, они будут закладывать все дополнительные платежи в цену товаров, тем самым теряя долю рынка и уменьшая маржинальность.
А вот экспортеры дополнительного эффекта от девальвации не получат (девальвации-то не было), а дополнительные издержки, которые связаны с валютным сбором, платить будут.Если представить, что экспортер что-то продает на экспорт за X долларов. А для производства этого чего-то тратятся У долларов на приобретение импортных или псевдоимпортных материалов. Часто таких затрат более 50%. В этом случае, учитывая, что 50% валюты нужно обязательно продать по курсу биржи (например, по 10 000 рублей), чтобы купить валюту обратно для расчетов с поставщиками (или выдать белорусские рубли по курсу продажи) придется потратить исходя из курса на 30% больше. Получается, что за каждый дополнительный доллар затрат придется 1,3 доллара. Так, при рентабельности 10% даже 7,69% от выручки, которые будут направлены на покупку долларов, съедят всю прибыль. При этом нужно учитывать, что рентабельность у многих экспортеров меньше, да и на компенсацию изменения стоимости покупки иностранной валюты многим придется отправлять более 8% от выручки. Еще есть слабая надежда, что введённый сбор действительно послужит хорошим инструментом, чтобы обуздать девальвационные ожидания рынка, и через некоторое время все вернется к прежнему курсу (либо девальвация будет проведена в меньшем размере). Меры, которые введены Нацбанком, действительно на это нацелены. Но если такое положение сохранится в долгосрочной перспективе, нас, как это было уже в Аргентине, ждет расцвет чёрного рынка, официальная девальвация и увеличение разрыва между «черным» и «белым» курсом. Ведь рынок и макроэкономические показатели не обманешь.
Виталий Коледа
Весь ажиотаж, который создается, на руку как раз крупным товарным сетям – шикарная разгрузка складов зачастую от откровенного неликвида и получение живых, хоть и чуть обесцененных денег.Что касается обязательного сбора на продажу валюты, я не согласен, что это откровенно плохо. Такая мера защищает, например, арендаторов, ставка аренды у которых привязана к евро или доллару. Представьте, где бы сейчас был мелкий и средний бизнес тех, кто работает с минимальной маржой, если бы вместо сбора за продажу изменили валютные курсы? Доля затрат на аренду в малом и среднем бизнесе очень велика. Одна из основных причин почти каждого второго предприятия-банкрота – высокие затраты на аренду. Поэтому Нацбанку еще, возможно, надо сказать спасибо хотя бы за временный «демпфер» для малого и среднего бизнеса. Если выбирать, кто пострадает импортеры, работающие против валютного баланса страны, или местная сфера услуг и производства, рассчитанная на внутренний рынок, у которых в затратной части высокая арендная плата с привязкой к евро или доллару – лучше защищать интересы последних, а не тех, кто «вымывает» валюту из страны. В этом случае у решения Национального Банка есть и как минимум один положительный эффект для того сегмента экономики страны, который наиболее нуждается в развитии и защите.
Илья Латышев
Илья Латышев, управляющий партнер международной юридической компании «Райдла Лейинш Норкус», главный редактор «Юркаталога»: На мой взгляд, введение 30-процентного налога на покупку иностранной валюты ударит по всем: по импортерам, по экспортерам, по людям. Только государство будет получать дополнительный налог. Импортеры должны будут при покупке валюты платить 30% от покупаемой суммы в бюджет. Причем этот налог, исходя из Указа № 607, платится из прибыли, на затраты не относится. Т.е. по сути, валюта будет обходиться им на 30 % дороже.
Экспортеры будут продавать получаемую от экспортных сделок валюту по курсу без 30 %, т.е. на треть дешевле реального курса.Люди в обменниках валюту тоже будут покупать с уплатой 30%. Правда, мне непонятен статус этого платежа. В Указе о покупке валюты в обменниках ничего не сказано, там речь идет только о покупке валюты на бирже. Есть еще один нюанс. Те наниматели, которые привязали зарплату своих работников к валюте, уже активно дискутируют на тему, по какому курсу платить людям зарплату. Единодушного мнения нет. С одной стороны, курс не менялся. С другой стороны, валюту сейчас купить можно, только уплатив 30% сверху. Заплатить по курсу банков — работники поднимут шум, что у них зарплата на 30% в валютном выражении «просела». Заплатить по курсу банков+30% — можно реально подкосить бизнес, т.к. платить придется из прибыли. А прибыль и так уменьшится за счет того, что экспортная выручка будет продаваться по курсу на 30% меньше реального (а для импортеров — за счет того, что валюта будет покупаться по курсу +30%).
В общем, замкнутый круг. И ходить по этому замкнутому кругу придется всем нам, пока руководство страной не примет политического решения по тому, чтобы, как минимум. назвать вещи своими именами.
Александр Дедюля
Официально документа никто увидеть не может, лично я найти не смог.Но уверен, что будет что-то вроде решения Мингорискома от, например, 09.12.2014г. о запрете повышения цен, закрытия объектов и прочее либо будет приказ или постановление Минторга. Я к тому, что организации боятся сейчас поднимать цены на товары с учетом сложившейся ситуации, поскольку вполне возможно, что могут прийти и закрыть торговый объект. Можно, конечно, рассуждать, что это не будет основано на законодательстве, но сначала ведь закроют, а потом через несколько дней после разбирательства откроют. И организация потеряет за эти несколько самых главных предпраздничных дней свою основную выручку. Таким образом, неясно, что сейчас делать торгующим организациям – в основном завязанным на валюте по кредитам и по расчетам с иностранными поставщиками. До 15 января, думаю, основная масса товаров останется по цене, сформированной до декабря 2014 года, а после 15 января, наверное, цены значительно вырастут. Но это, конечно же, лишь мои мысли особо ничем не подтвержденные.
Юрист Наталья Сунцова
Иван Мартынов
Иван Мартынов, управляющий партнер юридической компании «Арчер лигал»: Целиком согласен с коллегами. Хочу добавить, что двойственность официального и «рыночного» курса, а более того — введение налога на биржевые операции по приобретению валюты также делает знаменитую привязку «в белорусских рублях по курсу Национального Банка Республики Беларусь» малоэффективной для тех, кто с ее помощью намеревался защитить себя от валютных рисков. Такая утрата эффективности стандартного противорискового механизма особенно болезненна для тех, кто не просто пытался защитить свою прибыль, но, прежде всего, обеспечить себе необходимую ликвидность. Это безусловно касается тех организаций, которые несли расходы по работам, услугам, товарам в иностранной валюте. Надо сказать, что срочность принятия актов по налогу сказалась на их экономической справедливости. Со стороны государства было бы разумно продумать (еще не поздно это сделать), возможность учесть интересы организаций, которые приняли на себя обязательства в иностранной валюте до 19 декабря 2014.
Разумно ожидать, что организации будут пытаться по возможности пересогласовать имеющиеся договоренности с учетом новых реалий.Нам юристам стоит учесть, что прежние и нынешняя девальвации отчетливо указывают на то, что подобные явления в Беларуси почти всегда сопровождаются «двойственностью курсов» и в будущем нам будет необходимо разработать более эффективные инструменты управления валютными рисками, нежели путем привязки платежей к курсу Национального Банка. Повторюсь, что подобный метод может быть эффективен при «скользящей» девальвации, которую мы наблюдали на протяжении всего 2014 года, но он почти полностью теряет свой смысл при резких скачках курса. Кроме того, подобная привязка имеется и в законодательстве. Стоит только сделать поиск в правовой базе по ключевым словам «в иностранной валюте», как станет понятно, что двойственность курса и тяжелая доступность валюты скажется как на абсолютных доходах государства, так и на ряде субъектов хозяйствования. Приведу лишь несколько примеров: 1. Мы уже услышали об индексации ставок по ряду налогов. Стоит быть готовыми к тому, что подобные меры будут приняты и в отношении таможенных платежей, при расчете которых учитывается курс Нацбанка (учитывая, что наш партнер по таможенному союзу тоже страдает от ослабления национальной валюты). 2. Двойственность курсов и налог на приобретение иностранной валюты отрицательно скажется на организациях, для которых установлено нормативное распределение выручки, если им не будет хватать рублевой ликвидности для «закрытия» установленных для них статей распределения выручки. 3. Уменьшается эффективность компенсационных выплат по кредитам в иностранной валюте лизинговым организациям (которым ранее в рублях по курсу Нацбанка возмещалось 50% от процентов по кредитам в иностранной валюте). 4. Безусловно, теряет свою привлекательность белорусский tax free, поскольку иностранцам уплаченный НДС все равно возвращается в белорусских рублях (покупки эти люди, при этом делают за белорусские рубли, вырученные от обмена «привезенной» ими иностранной валюты); Аналогично теряют свой смысл многочисленные компенсационные, возвратные и тому подобные выплаты так или иначе, связанные с нерезидентами или иностранной валютой. Многие из этих выплаты устанавливались государством в целях стимулирования экономики или повышения экономической привлекательности Беларуси. Сейчас государственным органам стоит сформулировать некую позицию как для белорусов так и для тех, кто занимается бизнесом в нашем государстве или просто тратит здесь деньги. Эффективность повышения норматива по продаже валютной выручки спорная. Нам всем хорошо известно, что многие ведущие государственные экспортеры освобождены от продажи валюты. При этом у неосвобожденных крупных и даже средних частных экспортеров как правило есть возможность «прятать» часть выручки за рубежом. Следует полагать, что данная тенденция только усилится после повышения норматива продажи иностранной валюты. И, возможно, бюджет наоборот станет существенно недополучать ту валютную выручку, которая ему необходима.
Мое личное мнение, как юриста и гражданина таково, что продажу валюты давно необходимо сделать добровольной, но предоставлять резидентам, которые это делают свыше определенного уровня некие разумные льготы или преференции.
